Недавние массовые задержания крымских татар осенью этого года подтвердили сложившуюся практику дискриминации в реализации свободы мирных собраний. Почему это дискриминация, отвечает Крымская правозащитная группа.
1.Использование статей КоАП РФ для преследования участников мирных собраний
РФ после оккупации Крымского полуострова распространила на него действие норм своего законодательства, в том числе и нормы, которые ограничивают свободу мирных собраний: ст. 20.2 КоАП (Нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования) и ст. 20.2.2 КоАП РФ (Организация массового одновременного пребывания и (или) передвижения граждан в общественных местах, повлекших нарушение общественного порядка).
Фактически, при использовании ст. 20.2 КоАП РФ «нарушением установленного порядка» оккупационные власти считают любое мирное собрание, которое не одобрено властями. Практика применения ст. 20.2.2 КоАП РФ такова, что «нарушением общественного порядка» считается сам факт проведения мирного собрания без одобрения оккупационных властей.
Кроме этих двух статей после начала пандемии COVID-19 и введения с апреля 2020 года в Крыму “режима угрозы возникновения чрезвычайной ситуации”, к участникам мирных собраний начали применять новую статью — 20.6.1 КоАП РФ (Невыполнение правил поведения при чрезвычайной ситуации или угрозе ее возникновения). Применение этой статьи обусловлено тем, что оккупационные власти постностью запретили проведение любых мирных собраний как меру борьбы с распространением коронавируса. Оккупационные власти нарушают международные стандарты в сфере свободы собраний, которые закрепляют право проводить мирные собрания даже во время пандемий, если такие собрания социально значимы. Эта норма распространяется даже на одиночные пикеты, участники которых выполняют все необходимые правила противоэпидемиологической безопасности.
2.Применение статей 20.2, 20.2.2 КоАП РФ в Крыму — статистика
Статьи 20.2 и 20.2.2 КоАП РФ применяются именно для преследования участников и организаторов мирных собраний.
КПГ провела анализ всех постановлений, вынесенных по этим статьям в Крыму после оккупации. Во время анализа ставились такие задачи:
определить количество таких постановлений, результат их рассмотрения и обжалования;
в случае, если это возможно, определить принадлежность преследуемого лица к крымскотатарскому народу по его имени и фамилии.
Выборка проводилась на основании результатов поиска на сайтах «судов» Крыма. В результате поиска было найдено и проанализировано 574 постановления о назначении наказания или прекращении производства по делу по ст. 20.2 и 20.2.2 КоАП РФ, вынесенных «судами» в Крыму включительно по 10 ноября 2021 года. Из них — 386 — в отношении крымских татар.
Всего из 574 постановлений:
465 постановлений — о назначении наказания (356 из них — в отношении крымских татар)
109 постановлений — о прекращении производства по административному делу (30 из них — в отношении крымских татар)
Кроме этого, в 132 случаях «суды» выносили решение о возвращении протокола о правонарушении в «правоохранительные” органы для исправлений (47 из них — в отношении крымских татар).
Также КПГ обнаружила 215 решений «судов апелляционной инстанции» по ст. 20.2 и 20.2.2 КоАП РФ. Из них 144 было подано крымскими татарами. Среди общего количества таких решений:
9 решений — о прекращении производства (2 из них — по жалобам крымских татар)
52 решения — о возвращении в «суд» первой инстанции (29 из них — по жалобам крымских татар)
154 решения оставили в силе без изменений решение “суда” первой инстанции (113 из них — по жалобам крымских татар).
3.Массовые преследования в административном порядке осенью 2021 года
За период с 1 сентября по 10 ноября 2021 года в Крыму прошли 5 массовых задержаний с дальнейшим административным преследованием участников мирных собраний. Так:
- 4 сентября задержано не менее 53 человек.
КПГ задокументировала 53 протокола по ст. 20.6.1 КоАП и 2 по ст.19.3 (Неповиновение законному распоряжению сотрудника полиции). «Неповиновение» заключалось в отказе немедленно разойтись. Часть людей задержали около здания ФСБ в Симферополе, куда они пришли с целью узнать местонахождение похищенных ФСБ 5 крымских татар (3 из которых были задержаны в рамках политически мотивированного уголовного “дела Наримана Джеляла”). Других крымских татар задержали не возле здания ФСБ, а на проходящем рядом с ним бульваре или в находящихся рядом машинах1. Среди задержанных 51 крымский татарин.
- 11 октября было задержано 20 человек, составлено 7 протоколов по ст. 20.2.2 КоАП РФ и 13 по ст. 20.6.1 КоАП РФ. 15 человек задержаны под зданием «Крымского гарнизонного военного суда». Они пришли на отрытое судебное заседание по «делу крымских мусульман». Еще 5 человек были задержаны под зданием районного отделения полиции (РОВД). Они пришли узнать, где находятся задержанные ранее 15 человек. Все задержанные — крымские татары
- 25 октября было задержано 22 человека, составлено 21 протокол по ст. 20.2.2 КоАП РФ и 2 протокола по ст. 19.3 КоАП РФ в отношении адвоката Эдема Семедляева за отказ выполнять требование сотрудника Центра по борьбе с экстремизмом раздеться догола и прекратить аудиозапись. 21 человека задержали под зданием «Крымского гарнизонного военного суда», куда они пришли на отрытое слушание по «делу крымских мусульман». Адвокат Эдем Семедляев задержан в РОВД.
- 29 октября был задержан 31 человек. По состоянию на 10 ноября 2021 года известно о 5 протоколах по ч. 5 ст. 20.2 КоАП РФ. Задержанные принимали участие в акции в поддержку политических заключенных или работали как журналисты по редакционным заданиям. Все задержанные — крымские татары
- 1 ноября было задержано 18 человек под зданием «Крымского гарнизонного военного суда», куда они пришли на отрытое слушание по «делу крымских мусульман». Составлено 16 протоколов по ст. 20.6.1 КоАП РФ Все задержанные — крымские татары.
Таким образом, за период с 4 сентября по 1 ноября 2021 года было проведено как минимум 154 задержания. Только двое людей из всех задержанных не являлись крымскими татарами. Кроме того, некоторые из задержанных не являлись участниками мирных собраний, а были журналистами или просто проходили рядом с местом проведения собрания. Так, задержанный 4 сентября Энвер Алимов проходил рядом. Один из задержанных 4 сентября сообщил КПГ, что людей на бульваре задерживали по принципу «крымскотатарской внешности». КПГ располагает аудиозаписью его показаний. Во всех административных производствах по задержанным 4 сентября имеются показания одних и тех же трех «свидетелей» обвинения, которые описывают участников собраний как граждан «азиатской», «восточной» или «татарской» внешности.
На фото и видео с места задержаний (с 11 октября) видно, что задержанные соблюдают дистанцию в 1.5 м, и на всех надеты маски. Значит, заявленные причина задержания –«нарушение правил поведения при режиме угрозы чрезвычайной ситуации» — не обоснована.
Ярким доказательством того, что административные задержания осенью 2021 года носят выборочный и дискриминационный характер является следующий факт. Севастопольский городской комитет Коммунистической партии РФ провел 29 октября торжественную акцию возложения цветов в честь 103-летия комсомола. На фотографиях видны не менее 10 человек, которые находятся вплотную друг к другу и без индивидуальных защитных масок2. 7 ноября они провели более многочисленную акцию в честь 104-летия со дня большевистского переворота. На фотографиях запечатлено около 80 человек, из которых лишь 6 используют защитные маски.
4. Анализ решений по ст. 20.2 и 20.2.2 КоАП РФ
4.1. Общее количество административных производств, переданных в «суды»
Из 574 постановлений по ст. 20.2 и 20.2.2 КоАП РФ 386 вынесены в отношении крымских татар, то есть 67.3 % от общего количества постановлений. При этом нужно учитывать, что крымские татары, согласно результатам Всеукраинской переписи населения 2001 года, составляли около 12 % населения. Оккупационные власти заявили, что в 2014 году в Крыму проживало около 11 % крымских татар. Однако более половины решений по ст. 20.2 и 20.2.2 КоАП РФ вынесены в отношении них. Такая диспропорция связана либо с тем, что представители крымскотатарского народа чаще проводят акции, либо их чаще преследуют за реализацию права на свободу мирных собраний.
Важно отметить, что в Крыму после оккупации оккупационные власти РФ постоянно проводят парады, выставки военной техники, торжественные акции, посвященные войне или российским вооруженным силам. Эти мероприятия проходят даже во время пандемии коронавируса, хотя они не несут социальной значимости, а являются милитаристскими пропагандистскими мероприятиями. Каждый год 9 мая оккупационные власти проводят многочисленные акции, посвященные годовщине победы СССР во Второй мировой войне. Например, в 2021 году «глава» Крыма Сергей Аксенов издал указ, позволяющий проводить парад в период пандемии6. В то же время практически каждый год задерживают крымских татар за участие 18 мая в акциях, посвящённых годовщине депортации крымскотатарского народа.
Анализ постановлений показал, что в «суды» Крыма передано 30 производств в отношении крымских татар за участие в акциях, посвященных Дню памяти жертв депортации крымскотатарского народа. По 27 из них производствам было вынесено постановление о назначении наказания, и лишь в 3 — производство было прекращено.
Выше был приведен пример, как 29 октября 2021 года без каких-либо ограничений прошла акция коммунистов в Севастополе. Одновременно, в этот же день, был задержан 31 крымский татарин в Симферополе.
Также следует учесть, что большинство из 386 производств в отношении крымских татар были открыты за следующие мирные собрания:
179 — за участие в массовых собраниях 3 мая 2014 года с требованием прекратить преследование в отношении лидера крымскотатарского народа Мустафы Джемилева. (169 постановлений о назначении наказания и 10 производств прекращено). Все задержанные — крымские татары
82 — за участие в одиночных пикетах 14 октября 2017 года. 81 постановление о назначении наказания и 1 — о прекращении производства (после апелляции). Решение о прекращении производства вынесено по делу единственного из задержанных, который не являлся крымским татарином.
34 — за участие в стихийных собраниях после массовых арестов крымских татар. Все 34 постановления о назначении наказания вынесены крымским татарам.
30 — за участие в акциях, посвященных годовщине депортации. 27 постановлений о назначении наказания и 3 производства прекращено. Все постановления вынесены в отношении крымских татар.
По состоянию на 10 ноября имеется информация о 23 судебных решениях, вынесенных по производствам по ст. 20.2 и 20.2.2 КоАП РФ, открытых против массово задержанных крымских татар осенью 2021 года. (16 постановлений о назначении наказания и 7 производств прекращено).
Напомним, что эти цифры не включают в себя участников мирных собраний, которых задерживали еще и по другой статье — 20.6.1 КоАП РФ (Невыполнение правил поведения при чрезвычайной ситуации или угрозе ее возникновения).
Эти факты свидетельствуют о том, что непропорционально большое количество административных производств в отношении крымских татар связано именно с реакцией оккупационных властей на проведение ними мирных акций, а не с количеством акций. Таким образом, это подтверждает избирательных подход к преследованию участников мирных акций, в результате чего именно крымские татары преследуются чаще всего.
4.2. Практика рассмотрения дел по ст. 20.2 и 20.2.2 КоАП РФ в «судах»
Для оценки беспристрастности «судей» важно учесть соотношение количества переданных в «суды» дел в отношении крымских татар и всех остальных дел. Как уже указывалось, из 574 производств 386, или 67,25%, в отношении крымских татар. Сохраняется ли такая же пропорциональность при рассмотрении дел в “судах”? Могут ли крымские татары при рассмотрении этих дел рассчитывать на справедливое разбирательство?
4.2.1. Вынесение решений в «судах» первой инстанции
Из 465 решений о назначении наказания 356 (76.55%) вынесены в отношении крымских татар. В этом случае наблюдается увеличение части решений о назначении наказания в отношении крымских татар по сравнению с общим количеством поступивших производств. Это говорит о том, что в отношении крымских татар чаще выносят решения о назначении наказания по таким статьям, чем в отношении других этнических групп.
В то же время, из 109 решений о прекращении производства по делу только 30 (27.52 %) вынесены в отношении крымских татар. Столь малая часть решений говорит о том, что «судьи» намного реже прекращают производство, если дело касается крымского татарина.
Еще более наглядно эти цифры будут выглядеть если напрямую сравнить количество “обвинительных и оправдательных” решений. Для крымских татар это 356 к 30, т. е. прекращается каждое 13-е производство. Для других этнических групп — 109 к 79, или прекращается 3 производства из 7-ми.
Ярким примером такого подхода к рассмотрению дел в «судах» первой инстанции является административное производство, открытое в Кировском районе в 2014 году в отношении 6 женщин жилого дома за попытку остановить машину с мастерами РЭС, которые не желали восстанавливать отсутствующее уже несколько дней в доме электричество. В отношении 4 женщин с именами “славянского происхождения”, которые и не отрицали, что задерживали машину, «судья» вынесла решения о прекращении производства. Однако в отношении 2 женщин с крымскотатарскими именами были вынесены постановления о назначении наказания — штраф и обязательные работы. При этом, обе женщины сообщили, что не принимали участия в этих действиях. Одна из них гуляла во дворе с внучкой, вторая — ожидала такси.
Еще одним примером является факт того, что из 82-х производств, открытых за участие в одиночных пикетах 14 октября 2017 года против политических репрессий в Крыму, только одно производство было возвращено после апелляции в «суд» первой инстанции и по нему было прекращено производство. Это производство в отношении Валерия Григоря, который единственный из всех задержанных не являлся крымским татарином.
Не менее показательна ситуация с возвратом производств в “правоохранительные” органы для исправления неточностей или ошибок. Сам факт возврата производства свидетельствует чаще всего о том, что «судья» не совсем готов согласиться с силовыми структурами и более-менее внимательно ознакомился с полученными материалами.
Из 132 случаев возврата лишь 47 (35.61%) касались производств в отношении крымских татар. Столь резкое снижение по сравнению с базовым (67.25%) соотношением переданных в «суды» производств говорит о том, что «судьи» при рассмотрении производств в отношении крымских татар более поверхностно читают полученные материалы и, по сути, уже заранее готовы согласиться с позицией силовых структур. Анализ постановлений «судов» по преследованиям 4 сентября 2021 года очень четко выявил поверхностность и ангажированность при рассмотрении дел и вынесении по ним постановлений о наказании7.
Выборка также показала, что если производство было возвращено силовым структурам для исправления неточностей, то для крымских татар более высокая вероятность того, что при повторном рассмотрении будет вынесено постановление о назначении наказания — 22 к 47 (соотношение решений о назначении наказания при повторном рассмотрении к количеству возвращенных производств). Для других этнических групп такая вероятность 19 к 85. Это говорит о том, что и силовики чаще повторно направляют дела в «суды», а судьи более «охотно» выносят постановления о назначении наказания в отношении крымских татар.
4.2.2. Рассмотрение административных дел в «судах» апелляционной инстанции
Выборка судебных решений, проведенная КПГ, показала, что в «Верховном суде Республики Крым» и «Городском суде Севастополя» прошло минимум 215 рассмотрений жалоб на решения “судов” первой инстанции по административным производствам по ст. 20.2. и 20.2.2 КОАП РФ. Из них 144 (66.98%) — в отношении крымских татар. Это соотношение следует принять как базовое при рассмотрении апелляций.
В «судах» апелляционной инстанции из 144 рассмотрений в 113 (78.47%) случаях «судья» утверждает решение «суда» первой инстанции. Для других этнических групп эта цифра другая — 41 из 71 или (57,75 %). Таким образом, в случаях рассмотрения апелляции по делу крымских татар «судьи» более склонны утвердить решение первой инстанции.
Еще более показательна выборка решений, прекращающих производства по делу. Из 9 таких решений только 2 в отношении крымских татар. С учетом того, что по ст. 20.2 и 20.2.2 КоАП РФ 66.98% рассмотрений апелляций по делам крымских татар, то соотношение 2 к 9 говорит о высокой степени нежелания «судей» апелляционной инстанции прекращать производство в отношении крымских татар.
Количество решений об отмене постановлений и возврате дел на повторное рассмотрение в «суды» первой инстанции – 52. Из них подобных решений в отношении крымских татар 29 (55.77%). Это цифра ниже, чем базовые 66.98% рассмотрений апелляций по делам крымских татар, что подтверждает тот факт, что «судьи» апелляционной инстанции охотнее утверждают постановления о назначении наказания в отношении крымских татар, чем в отношении представителей других этнических групп.
Следует учесть, что на сайте «Верховного суда Республики Крым» не опубликованы данные об апелляционных рассмотрениях на постановления о назначении наказания по «делу 3 мая», которые проходили в 2014 году. Это 167 постановлений в отношении крымских татар, и все рассмотрения жалоб в итоге оставили решение “судов” первой инстанции без изменения наказания.
5.Выводы
Анализ практики применения оккупационными властями статей 20.2 и 20.2.2 КоАП РФ в Крыму говорит о следующем:
-оккупационные власти применяют эти статьи для преследования участников мирных собраний;
-сложилась дискриминационная практика, при которой чаще всего в административном порядке за участие в мирных собраниях преследуются представители крымскотатарского народа;
-практика рассмотрения производств по эти статьям в крымских «судах» (как “судах” первой инстанции, так и “судах” апелляционной инстанции) показывает, что при рассмотрении «судьи» предвзяты к представителям крымскотатарского народа. Таким образом, крымские татары при рассмотрении дел по этим статья лишены права на справедливый суд;
-статистические данные, собранные КПГ относительно применения этих статей при открытии производств и их рассмотрении в «судах», доказывают дискриминацию крымских татар при реализации права на мирные собрания как со стороны российских силовых структур, так и со стороны лиц, представляющих незаконно созданную и подконтрольную российской власти судебную систему.
