В студии Громадського радио правозащитница Ирина Седова рассказала о докладе «Права человека в условиях милитаризации Крыма», который в Киеве на пресс-конференции представила Крымская правозащитная группа.
— Милитаризация Крыма – это что такое?
Ирина Седова: Милитаризация – это такое объемное понятия, сюда входит не только физический ввоз военной техники, увеличения количества воинских частей, но есть еще такое понятие, которое связано с правами человека – это милитаризация общественной жизни, когда мирное население приучают к культу войны: пропагандируется культ войны, насилия, любви к армии – тогда происходит милитаризация общественной жизни. Еще один из подразделов – милитаризация образования, когда эти все военизированные программы или пропаганда службы в армии заводятся в систему образования – на уровне приказов, распоряжений, когда на это выделяется бюджетное финансирование. Это одна из серьезных угроз. Почему мы рассматриваем это в контексте прав человека? Потому что это можно расценивать как военное преступление, потому что в Международном гуманитарном праве сказано, что оккупирующая держава на оккупированной территории не имеет права проводить призыв в армию и пропаганду призыва в армию. Большинство мероприятий в рамках милитаризации жизни как раз направлены на пропаганду этого военного призыва. Мы решили рассмотреть, как это влияет на детей, как это влияет вообще на мирных жителей Крыма.
— Если начать с самых маленьких – садики, какие изменения там уже можно констатировать?
Ирина Седова: Системно там есть такое понятие как военно-патриотическое воспитание в системе образования РФ. Сейчас, когда Крым был оккупирован, эти программы начали внедрятся и в систему образования Крыма. Как это выглядит? Проводятся всякие тематические мероприятия – в школах и в детских садах. Они посвящены Дню Победы, дню рождения Федора Ушакова или какой-то годовщине какой-то битвы Крымской войны – связаны с любой войной. Тематические праздники проводятся с привлечением ополченцев этих незаконных вооруженных формирований, казаков, приводят туда военных – у нас есть факты, когда военные приходили в детский сад, детей наряжали в военную форму, и проводилось ко Дню защитника отечества вот-такое мероприятие. Таким образом они легализируют в глазах детей российскую армию: что это защитники, что это освободители, что они нас защитили от бандеровцев – это все пропагандируется, начиная с детсадовского возраста. Чем старше становится ребенок, тем у него более лояльное отношение к службе в армии, и он уже готов защищать Россию с оружием в руках.
— Если говорить о школе, что тут можно констатировать?
Ирина Седова: В Севастополе, например, открытое Президентское военное училище указом Путина в 2014 году, туда уже набирают детей. У них там казарменный режим, они ходят все время в форме. Потом есть кадетские классы, подшефные ополченцам. Ополченцы туда приходят на различные праздники – годовщина оккупации, например, приносят оружие, рассказывают, как оно собирается-разбирается, показывают свою форму. Они сшили этим детям по детскому размеру форму ополченцев, и принимали их торжественно с флагами на площади в ополченцы. Дети становятся частью этого формирования.
— Если посмотреть на общественные организации, которые тоже являются частью милитаризации, увеличилось ли их количество в сравнении с дооккупационным периодом, и какие они есть?
Ирина Седова: Сейчас в Крыму огромное количество этих организаций, так называемых общественных, часть из них были в Крыму и до оккупации, часть из них перерегистрировались по российским законам, и теперь они в российском правовом поле, часть не перерегистрировались и продолжают свою деятельность. Есть еще огромное количество общественных организаций, которые являются филиалами общероссийских организаций, и которые открывают в Крыму свои подразделения. Эти организации получают гранты от Президента РФ либо из Федерального бюджета на какую-то деятельность в Крыму, одним из приоритетов этой деятельности является военно-патриотическое воспитание в Крыму. Эти организации приезжают в Крым, проводят эстафеты, фестивали, и основным посылом этих мероприятий является обучение детей военному делу, и это может проходить в виде детских лагерей.
— Можно тут говорить о языке ненависти и есть ли там элементы пропаганды, которые против Украины?
Ирина Седова: Да. На этом контрасте пропаганда службы в армии становится еще более эффективной, потому что это все идет на почве разжигания ненависти и вражды, не только к украинцам и Украине, хотя по нашим исследованиям этого больше всего сейчас. Есть пропаганда ненависти и вражды к жителям Средней Азии, к мигрантам, – что это все потенциальные террористы, а в Украине все бандеровцы, пособники Гитлера – это они так говорят. Таким образом, они говорят: вокруг нас одни враги, поэтому нужно защищать нашу страну с оружием в руках.
— Есть какие-то юношеские организации, условно какие-то юные путинцы, или что-то в этом духе?
Ирина Седова: Да, это очень масштабная программа Министерства обороны Российской Федерации, хотя официально они не спонсируют это, они заявляют, что это общественная инициатива, называется «Юнармия» – юная армия. У них есть своя форма, она не похожа на военную, она разноцветная, но там есть подразделения: что ты спецназовец, а ты – пехотинец. Точно также есть «Юнармия» Крыма: создали подразделения, и на их сайте написано, что мы нашим юнармейцам разрешим стрелять со всего кроме ракет. Их основная цель – допризывная подготовка детей и подростков.
— В вашем отчете также есть фотографии казачества, есть фотографии монархистов, есть фотографии Российской православной церкви, и все они тоже занимаются милитаризацией? Какая их основная цель? Что там делает РПЦ?
Ирина Седова: Козаков было много, и сейчас их стало еще больше, потому что в России казачество спонсируется за счет государства. Сейчас и Крымские бюджеты начали выделять казаческим организациям деньги. По сути это парамилитарные формирования, но они связаны с Русской православной церковью, потому что у них лозунги за православие и отчизну. В уставах этих многих казачих организаций сказано, что их основная цель – подготовка детей к службе в армии. Но они действуют через связки з церковью, потому что для того, чтобы стать юным казаком нужно вступать в церкви: батюшка присутствует при этом, освящают это все, они преподносят это как святое дело. На этих аспектах очень мощно действует пропаганда, особенно на тех детей и родителей, которые действительно верующие.
— Русская православная церковь как к этому относится?
Ирина Седова: Это вписывается в общий концепт, потому что на сайте Крымской епархии есть регулярные отчеты, например, как батюшка возил детей и юнармейцев в этой форме в воинскую часть в честь дня святого воина Федора Ушакова, который канонизирован. Разворачивали технику, и дети фотографировались с гранатометами, и это все вывешено на сайте Крымской епархии. Более того, Русская православная церковь выделяет гранты денежные на проведение летних лагерей православных следопытов-разведчиков. И в этих летних лагерях детей учат основам разведки: принимать вертолетные сигналы, бесшумно передвигается по лесу, они проводят соревнование в беге, как прятаться нужно. То есть батюшки, которые учат этих детей, вместе с какими-то боевиками проводят эти лагеря, и это проводится для детей бесплатно, потому что это грант, и это Русская православная церковь. Все отчеты об этих лагерях висят на сайте епархии.
— Насколько эти игрища популярны среди людей?
Ирина Седова: Люди напуганы этой агрессивной пропагандой, языком ненависти, они думают, что Штаты только спят и видят, как разбомбить Россию. Поэтому пусть ребенок лучше сейчас учится. Поэтому они стараются подготавливать своих детей к возможной войне. Последствия такие – что уже 4 000 крымчан поступили на контрактную армию в РФ.
