В интервью каналу Укрлайф ТВ руководитель Крымской правозащитной группы Ольга Скрипник рассказала о необходимости общественного контроля за использованием средств на обустройство КПВВ с Крымом, о недопустимости закрытия КПВВ Чаплынка и об ответственности политиков за высказывания о крымчанах.
Недавно стало известно, что Кабмин принял решение выделить около 100 миллионов на обустройство КПВВ с Крымом. Сейчас там очень плохие условия, связанные с санитарно-гигиеническими нормами, нормами безопасности для людей. И сейчас должны начаться работы, но до сих пор нет распоряжения относительно этих средств, скорей всего получит эти деньги Министерство инфраструктуры. Соответствующих документов нет, но мы знаем что к проекту распоряжения вроде бы имели отношение эксперты из СБУ. Поэтому неизвестно, о чем именно будет это распоряжение, коснутся ли эти деньги обычных людей, которые пересекают КПВВ.
Что меня уже настораживает, что про эти деньги речь идет только в контексте двух КПВВ. Хотя на админгранице с Крымом их три: Чонгар, Чаплынка и Каланчак. Но когда в Кабмине говорят об этих деньгах, называют только два. Я категорически против того, чтобы закрывали третий КПВВ “Чаплынка”. Он маленький, может быть не настолько популярный, но в августе прошлого года им воспользовалось минимум 40 тысяч крымчан. Т.е. люди пользуются этим КПВВ и мне кажется, что чем больше дверей у нас есть для людей, в том числе и для эвакуации с оккупированной территории, тем лучше.
Я опасаюсь, что под видом выделения этих денег могут закрыть один из КПВВ, потому что в прошлом году СБУ говорило, что им было бы так удобнее работать. Может так кому-то и удобнее, но только про людей никто не подумал. Мы конечно ждем, что появится распоряжение. И общественные организации, которые работают по Крыму, должны приложить максимум усилий, чтобы контролировать процесс распределения этих денег. Я понимаю, что часть из них нужно вложить в безопасность, в усиление тех же пограничников, или полиции, если она там будет стоять. Но это не отменяет того, что там нужно поставить человеческие туалеты для людей, которые туда приходят.
Нужно улучшить работу так, чтобы кроме безопасности мы подумали о том, что если вдруг приехал автобус 100 человек, то нужно открыть не одно, а три окошка пограничной службы, чтоб люди не стояли по 3,5 часа на украинском КПВВ. Если вы едете через Каланчак, то там нет навеса, там негде спрятаться, вы не можете сходить в туалет, потому что просто некуда — вокруг степь. И вот так можно провести на Каланчаке три часа, с детьми, с пожилыми людьми. Они приехали сюда, на материковую Украину, и должны чувствовать себя, во-первых, защищенными, а во-вторых, быть принятыми с уважением. Поэтому мы будем мониторить эту ситуацию, но пока нечего мониторить. Нет соответствующих документов, плана действий по распределению денег на обустройство КПВВ и когда они появятся — неясно.
Много ли людей идет из Крыма на материковую Украину? Ездят ли украинцы в Крым? Насколько это безопасно?
У Крымской правозащитной группы это одно из отдельных направлений — мониторинг ситуации на КПВВ. Мы обязательно каждый год туда ездим и иногда не один раз. Мы сами присутствуем на этих КПВВ и реально смотрим, что там происходит. Что касается пересечений, то даже на непопулярном КПВВ Чаплынка, это было 40 тысяч в августе. На других КПВВ Чонгар и Каланчак летом это может быть 80-90 тысяч людей в месяц. Конечно летние месяцы они максимальные и допустим зимние, когда праздники и все едут к родственникам. Поэтому люди едут и на материк из Крыма и в Крым с материка, по разным причинам конечно, но основная часть все-таки связана с родственниками, но и многие до сих пор едут в Крым поправлять здоровье, потому что черноморский климат на Южном берегу Крыма особенный.
Многие критикуют украинцев за то, что едут отдыхать на оккупированные территории. Но на мой взгляд, чем больше украинцев там, тем больше они рассказывают, что же на самом деле тут происходит, а это очень важно для той аудитории, которая осталась там. Мы забываем, что уже идет пятый год оккупации и это не просто пятый год обычной жизни в Крыму, это пятый год узурпирования информационного пространства. Когда не только пенсионерам, но и школьникам, и студентам, и всем остальным постоянно промывают мозги на работе, по телевизору, в школе и даже на улицах.
Поэтому когда приезжают люди с материковой Украины их рассказы гораздо сильнее влияют на окружающих, чем три часа просмотра пропаганды по телевизору. И тогда те крымчане, которые сначала поверили России, начинают понимать, что все, что им было обещано, оказалось ложью. Конечно проще быть “патриотом” сказать, что все предатели и отрезать Крым, но на самом деле это не патриотично. Патриотизм — это когда ты хочешь лучшего для своей страны и для людей, которые живут в этой стране. А если мы не будем держать информационные, человеческие связи с Крымом, то результата не будет.
Поэтому так важно, чтобы студенты ехали сюда учится, чтобы школьники переводились сюда — потому что это наша реальная связь со старшим поколением, которое остается в Крыму. И когда мы придем освобождать Крым нам нужно, чтобы нас там хотели видеть. Если люди не будут хотеть вернуться, то вернуть территории просто силой будет очень сложно.
Мы хотим вернуть Крым в Украину с людьми, может быть часть из них ошиблась, но это не значит, что на всех нужно ставить крест и всех их ненавидеть. Я думаю, что Украина должна быть выше этого, и я думаю что мы можем это сделать. Для этого нужна четкая политика с четкими ответами на вопросы о том, что будет после деоккупации, кого будут преследовать а кого нет. Я считаю недопустимым, чтоб украинские политики использовали язык вражды по отношению к крымчанам. И политики и интеллигенция несут ответственность за те месседжи, которые они озвучивают. Потому что они формируют общественное мнение и вот здесь, мне кажется, больше внимания надо уделять нашим политикам и лидерам мнений тому, что они говорят и как они говорят.
Нельзя формировать враждебное отношение к тем людям, которые остались там. Многие даже не понимают, в каких условиях оказались люди, которые остались на Донбассе или в Крыму и по каким причинам они не могут уехать. Легко говорить “Если не любите оккупантов могли бы забрать семью и уехать”. Но куда ехать? Домой к тому политику, который это сказал? Сейчас есть много таких безответственных высказываний, разжигающих вражду по отношению к нашей же части населения, к нашим гражданам. Хотя многие из них там, в оккупации говорят на украинском языке, носят украинскую символику. А в Крыму ходить с ней небезопасно. В лучшем случае тебя просто оскорбят, а в худшем могут и избить, как Игоря Мовенко. Поэтому со стороны политиков непозволительно вот так вот обобщать и говорить, что все коллаборанты и сепаратисты. Это очень серьезная ответственность для нас. Понятно, что Россия напала на нас. Но то как мы живем дальше с этими людьми, то как мы их спасаем или не спасаем — это уже вопрос к Украине.
