276 украинских судей в Крыму после оккупации полуострова добровольно изменили присяге и стали служить России.
Чтобы мотивировать предателей в мантиях Россия платила им до пяти тысяч долларов премиальных, а после доверила политические кейсы. Сегодня большинство из них фигурируют сразу в нескольких резонансных делах, таких как аресты крымских татар или «диверсантов».
Синдром Можелянского
«Мне кажется, судьи в Крыму – сидячие роботы, у которых есть программа, — говорит Мавиле Дегерменджи, сестра фигуранта «дела 26 февраля» Мустафы Дегерменджи. — И ты хоть плач, хоть кричи, хоть проси – им все равно. Они выполняют заданную программу – посадить. Но при этом у каждого из них своя роль. Кто-то играет понимающего, кто-то строгого. Был такой случай, когда мы на секунду думали, что судья отпустит моего брата прямо из зала суда. Он стал препираться с прокурором, говорил, как можно обвинять человека, держать его здесь, если нет доказательств. Но потом ушел в совещательную комнату и вышел с решением: поддержать сторону обвинения. А когда у брата был день рождения, и моя мама хотела хоть бы поддержать его за руку. Не разрешили, поднялся шум, Мустафа выступил, присутствующие начали хлопать, и судья всех удалил из зала, сделав закрытое заседание».
Судья, который не разрешил матери коснуться руки сына — Виктор Можелянский, один из самых известных исполнителей заказов оккупационных властей на полуострове.
«Из тех документов, которые мы видим, Можелянский принимал участие во многих незаконных политически мотивированных делах. В частности, он выносил решения о проведении ряда незаконных обысков, в том числе у адвоката Эмиля Курбединова. Не исключаю, что он так действует, не только исполняя указания, но и следуя своим внутренним убеждениям», — комментирует юрист Украинского Хельсинского союза по правам человека Дарья Свиридова.
В «послужном списке» Можелянского еще несколько знаковых политических дел. Именно он посадил за решетку на четыре года и два месяца Александра Костенко, активиста Майдана, которого от имени России признал виновным в нанесении телесных повреждений сотруднику спецподразделения «Беркут» во время протестов в Киеве в феврале 2014 года. Это он продолжал меру пресечения Ахтему Чийгозу, направлял повестку по уголовному делу Рефату Чубарову, и продолжал срок содержания под стражей на закрытых заседаниях «крымских диверсантов», в частности, Алексея Стогния.
Между тем известно, что 53-летний «судья» так называемого Киевского районного суда Симферополя Виктор Можелянский родом из Харькова, в 1991 году окончил Национальную юридическую академию имени Ярослава Мудрого. В Харькове все это время жили его родители. В 2002 году указом президента Кучмы Можелянский был назначен на должность судьи Киевского районного суда города Симферополя Автономной Республики Крым, а в 2005 избран судьей бессрочно. Одно из громких дел, которое слушал Можелянский, — арест и проведение психиатрической экспертизы сыну народного депутата Украины Мустафы Джемилева – Хайсеру Джемилеву.
В марте 2014 года Можелянский, как и еще 275 украинских судей в Крыму, изменил присяге и стал служить России.
Нам удалось разыскать бывшего коллегу Виктора Можелянского по Киевскому суду Симферополя – Юрия Шофаренко. Он один из немногих, кто перевелся на материковую часть Украины, и сегодня работает на должности судьи Индустриального районного суда Днепропетровска.
Шофаренко вспоминает, что весной 2014 года в Крыму давления на судей со стороны оккупационных властей не было: «Каждый сам решал. Установили время принятия гражданства, кажется, до 12 апреля 2014 года, и все, кто это сделал — могли работать, нет – увольнялись. У большинства вопрос по переезду не возникал — почти все хотели остаться. Мотив — большее вознаграждение и стабильность. В мае 2014 года у них были премии 3000-5000 долларов, сейчас не знаю».
Что же касается Можелянского, то, по словам Шофаренко, он один из первых среди судей принял гражданство. «Можелянський уже с появлением «зеленых человечков» повесил в кабинете флаг оккупантов, ходил на какие-то дежурства, молился на Путина, рассказывал о светлом будущем. Это его фраза: «за страну я готов умереть», — сказал нам судья.
Списки правозащитников
Сегодня, кроме Можелянского, в черном списке правозащитников несколько десятков имен крымских судей. Все они – не просто подозреваемые в делах о государственной измене, они – активные участники показательных незаконных политических процессов на полуострове, действия которых приводят к грубым нарушениям прав человека или к военным преступлениям. Зачастую их заведомо незаконные решения принимались без необходимых доказательств, а обвинение строилось на сфальсифицированных фактах. В таких процессах подсудимые лишались права на справедливый суд и эффективные средства защиты.
«Мы документируем решения тех судей, которые очевидно связаны с незаконным лишением свободы, — говорит руководитель Крымской правозащитной группы Ольга Скрипник. — Начиная от Олега Сенцова и Саши Кольченко, заканчивая последними делами, так называемых, диверсантов. То есть мы собираем информацию о тех судьях, которые имели, даже согласно действующему российскому законодательству, возможность избрать любую другую меру пресечения, кроме содержания под стражей, но не сделали этого».
Ольга обращает внимание на судей в деле украинского фермера Владимира Балуха, того самого, который после аннексии решил повесить на углу своего дома в поселке Серебрянка табличку с надписью «улица Героев Небесной Сотни». Речь идет о Тимуре Слезко из «Верховного суда Крыма». Тот рассматривал две апелляции на меру пресечения для Владимира Балуха и оставил обжалуемое решение без изменений.
«Были все доказательства, даже с точки зрения законов РФ, и основания отпустить Балуха под домашний арест. Но судья выбрал политическое решение», — говорит Ольга Скрипник.
Она называет фамилии и других «судей» так называемого Киевского суда Симферополя из списка — Галины Редько и Михаила Белоусова.
Первая также фигурирует в деле Владимира Балуха и продлевала меру пресечению заместителю Меджлиса Ахтему Чийгозу. Несколько недель назад отправила в СИЗО крымского татарина Бекира Дегерменджи, сидящего уже в декабре 2017 года на скамье подсудимых в кислородной маске.
Второй судил политзаключенного Андрея Коломийца. Тот, на момент задержания, жил на территории России, после доставлен в Крым, где обвинен в якобы нападении на двух сотрудников крымского «Беркута» вовремя Евромайдана в Киеве в 2014 году и хранении наркотиков. Белоусов полностью поддержал сторону обвинения, скорее всего, понимая, что Коломиец давал признательные показания под пытками, и осудил его на десять лет.
Особенности крымского правосудия
Надо сказать, что после аннексии с апреля 2014 года на территорию Крыма де-факто распространилось российское законодательство, в том числе уголовное. Почти три сотни крымских судей не только поменяли флаг и заговорили по-русски, но и превратились в «граждан, замещающих должность судьи».
«То есть РФ допустила коллизию, сказав, что в «переходный период» правосудие будут осуществлять граждане Украины, которые были судьями при Украине, — говорит Скрипник. – Летом 2014 года в судах Крыма мы фиксировали случаи, когда решения «выносились» именем РФ, но с печатью государства Украина. То есть получается, что в 2014 году судей не было даже в понимании РФ». Возможно, в связи с этим резонансное дело Сенцова-Кольченко перенесли с украинского полуострова в российский Ростов-на-Дону.
19 декабря 2014 года вышел «указ» Путина, согласно которому ряд граждан Украины были «назначены» судьями в российских созданных в Крыму судах. Тогда уже судьи на полуострове активно взялись за политические дела – последовали арест Чийгоза и других фигурантов дела «26 февраля».
«Судьи, которые работали в крымских судах до марта 2014 года, остаются гражданами Украины, они не отказались от гражданства, — продолжает Скрипник. — Получается, они нарушают и российское законодательство, в соответствии с которым человек, скажем так, с двойным гражданством не имеет права быть судьей. Но Россия в этом случае плюет даже на собственные законы, зная, что эти люди – граждане Украины и с российскими паспортами».
В правовом поле
Для Украины действия крымских судей, как и их решения – незаконны. Более того, на каждого из 276 «служителей Фемиды» открыто криминальное производство – еще в 2015 году Генеральная прокуратура Украины вынесла уведомление о подозрении в государственной измене. Основанием послужил тот самый «указ» президента РФ «о назначении судей федеральных судов». Если их вина в Украине будет доказана, то всех ждет наказание в виде лишения свободы на срок от 12 до 15 лет с конфискацией имущества.
Но наивно было бы думать, что кто-то из крымских судей попытается приехать на материковую часть Украины. Например, упомянутый выше господин Можелянский вряд ли – его родители в Харькове давно умерли, а других связей с городом у него нет – знакомые, которых нам удалось разыскать, говорят, что давно с ним не общаются.
А вот за пределы украинского Крыма и РФ кто-то из них может попытаться выехать. А это шанс для Украины задержать подозреваемых. Воспользоваться им она может, например, в случае объявления конкретной личности в розыск по каналам Интерпола.
Но при упоминании Международной организации уголовной полиции, стоит сказать, что для нее одних обвинений в госизмене, не достаточно. Статья 111 Уголовного кодекса Украины – считается политической.
«Это должны быть нарушения прав человека в международном понимании, где нет политического контекста», — поясняет Ольга Скрипник.
Другое дело – статья 146 Уголовного кодекса Украины — незаконное лишение свободы или похищение человека.
Ныне в Прокуратуре Автономной Республики Крым идет подготовка материалов для объявления отдельных фигурантов крымских кейсов в международный розыск. О конкретных именах пока не говорят.
Сегодня правозащитники уверены, что ситуацию с так называемым правосудием на территории Крыма после оккупации важно рассматривать не только с точки зрения национального законодательства, но и международного права.
«В делах в Европейском суде по правам человека по фактам грубых нарушений прав человека в Крыму, стороной ответчика являются не конкретные личности, а государство Россия. То есть, грубо говоря, за то, что отдельные судьи, правоохранители РФ либо подконтрольные им люди в оккупационных органах власти выносили незаконные решения, за это будет отвечать РФ, — говорит Дарья Свиридова. — Есть еще Международный уголовный суд, которым рассматривается индивидуальная ответственность лиц за совершение, например, военных преступлений. Однако ожидать, что МУС будет рассматривать отдельные действия каких-то конкретных судей или прокуроров, наивно. Вероятнее всего там будут рассматриваться дела в отношении топ чиновников, которые ответственны за системные и серьёзные нарушения, происходящие на оккупированной территории. Поэтому, на мой взгляд, – один из наиболее эффективных и действенных механизмов превенции нарушений и наказания таких людей – санкции».
Санкционные списки
За почти четыре года аннексии Крыма Совет нацбезопасности и обороны Украины ввел в действие несколько санкционных списков. Но будем честными, вряд ли они испугали конкретных крымских судей или их родственников. Чего не скажешь о международных, поэтому так важно, чтобы имена крымских судей и членов их семей были внесены в санкционные списки ЕС, США, Канады.
«Конечно, непросто обосновать, что судья не просто вершит правосудие на оккупированных территориях, но и является соучастником и участником преступлений, что подобный «суд» — один из важных элементов системы незаконных политически мотивированных преследований, нарушений прав человека на полуострове, — говорит юрист УХСПЧ. – Но, если мы говорим, что сложно – это не означает, что невозможно. Необходимо документировать такие факты грубых нарушений прав человека, военных преступлений, проводить расследования на национальном уровне. Важно доносить до партнеров из Европы, США, Канады и международных судебных инстанций тот факт, что, к сожалению, население на оккупированных территориях лишено доступа к независимому правосудию. Более того, «суд» часто это элемент в системе давления, который РФ используется для преследования всех неугодных и несогласных в Крыму».
«Санкции – это не лишение свободы, не уголовное преследование, это ограничение въезда на территорию страны или права собственности, — говорит Ольга Скрипник. — Но они могут оказаться в данном случае куда более эффективными, стать превентивной мерой и для тех, кто в будущем будет думать, принимать ли участие в незаконном преследовании активистов, граждан Украины или нет».
А это – труд, в первую очередь, отечественных дипломатов. Министерство иностранных дел должно вести кампанию для разъяснения, кто и что нарушил. Надо обосновывать свои решения, передавать информацию партнерам, заниматься адвокатурой, мониторингом, как эти санкции выполняются.
«Такая работа может быть успешной. «Сегодня существуют немало дружественных Украине демократических стран, — говорит Свиридова. — Они готовы идти нам на встречу, оказывать посильную помощь и поддержку в защите жертв нарушений прав человека на оккупированных территориях, в том числе через введение санкций против нарушителей».
Что же касается украинского дипломатического ведомства, то пока оно не слишком активно в этом вопросе. И если говорить о уже существующих санкционных списках в ЕС или США, то они, скорее, появились не благодаря Украине, а скорее благодаря позиции этих стран по отношению к нам.
Работе с иностранными партнерами посвящают себя правозащитники. Они активно переедают информацию во многие страны и организации, в том числе и ЕС, подтверждающую причастность так называемых крымских чиновников к нарушениям прав человека и военным преступлениям. В свою очередь, компетентные органы этих стран могут вносить фамилии таких чиновников в свои санкционные списки. Но их содержание никто не обязан оглашать. Поэтому любой крымский судья, в том числе Виктор Можелянский, или его ближайшие родственники – жена или дочь уже сейчас могут лишь предполагать, пустят ли их на территорию стран Европы, в Канаду, США или нет.
Автор статьи: Татьяна Катриченко
