Политические механизмы освобождения крымских политических заключенных не могут работать постоянно и надежно — именно поэтому Геннадий Афанасьев остается пока единственным крымчанином-политзаключенным, которого удалось освободить из российской тюрьмы.
Такое мнение в специальном эфире Громадського, посвященном Дню сопротивления оккупации Крыма, выразила руководитель Крымской правозащитной группы Ольга Скрипник.
— За эти 3 года в Крыму системно установился контроль Российской Федерации. Он установился незаконно, поэтому, как следствие в Крыму – полное сворачивание прав и свобод. Наиболее кричащими случаями сворачивания прав и свобод являются насильственные исчезновения, и до сих пор за 3 года ни один из виновных не был привлечен к ответственности, более того, их пытаются вывести из возможности быть привлеченными к ответственности. Например, в деле Ришата Аметова, это первая и одна из самых страшных жертв оккупации, человека убили и перед этим жестоко пытали, а те люди, которые, как минимум, виновны в его похищении, имеют только статус свидетелей.
То же самое касается вопросов политических заключенных — их число растет и на сегодняшний момент их более 40 человек. Все лица, которые в этом повинны, не привлечены к ответственности, и на данном этапе Россия ничего не будет делать для этого.
На сегодня составлены списки тех судей, которые перешли на сторону Российской Федерации, против них открыты в Украине производства за государственную измену. Но, на наш взгляд, из перечня судей — предателей Украины нужно выделить тех, которые причастны именно к делам политических заключенных, потому что это судьи, которые осознанно шли на то, чтобы лишить человека свободы за украинские взгляды, и поместить человека в СИЗО, где условия содержания несут большие риски для жизни и здоровья.
Прослеживается несколько тенденций в действиях России в аннексированном Крыму.
Первая – сделать все возможное, чтобы Крым информационно закрылся, чтобы мы не знали, что там происходит. Журналисты — та целевая аудитория, с которой боролась российская власть, стараясь уничтожить любые источники альтернативной информации. Идет блокировка интернета, сайтов, чтобы крымчане не получали альтернативной информации.
Россия пытается создать миф о том, что никакого сопротивления не было, жестоко подавляет любые возможности высказывания крымчанами своего несогласия с незаконной оккупацией. Дело Владимира Балуха – одно из самых символичных. Человек в маленькой деревне всю жизнь занимался сельским хозяйством, а маленький украинский флаг на его доме настолько напугал российскую власть, что туда направили ФСБ, и сейчас он сидит в СИЗО. Это вторая тенденция – выдавливание и уничтожение любых проявлений несогласия и сопротивления.
Как следствие политических репрессий в Крыму – устранение тех людей, которые могут защищать политзаключенных. Их немного, это профессиональные адвокаты, как крымские, так и российские. Адвоката Эмиля Курбединова лишили на 10 суток свободы, а вместе с этим на 10 суток его помощи были лишены люди, которых он защищал как адвокат. Накануне ареста Курбединов добился, чтобы Редвана Сулейманова, одного из так называемых «украинских диверсантов», должны были выпустить из-под стражи, но Эмиля арестовывают, в это время проводят слушание с назначенным адвокатом и срок Сулейманову продлевают.
Слушание «Дела 26 февраля», одним из фигурантов которого является заместитель председателя Меджлиса крымскотатарского народа Ахтем Чийгоз, продолжается уже второй год. Несмотря на присутствие двух сторон на митинге 26 февраля перед зданием Верховной Рады Крыма, пытаются судить только одну – украинскую сторону. Выступления свидетелей только подтверждают весь фарс этого судебного процесса. Часть свидетелей уже отказывается от своих показаний, а если кто-то из свидетелей не отказывается, то не могут прямо указать ни на Чийгоза, ни на Асанова, Дегерменджи и других подсудимых, которые проходят по этому делу. Сам Чийгоз уже 2 года находится в СИЗО, ему постоянно безосновательно продлевают сроки пребывания под арестом, и это говорит только об одном – преследуется цель лишить его свободы. Ни о каком правосудии, установлении истины речь не идет. Задача процесса, во-первых, показать местной аудитории, какие страшные украинцы штурмовали парламент Крыма, а во-вторых – изолировать лидеров, вокруг которых могли объединяться люди.
Механизм, с помощью которого на свободе оказались Геннадий Афанасьев и Юрий Солошенко, к сожалению, не является правовым, он целиком зависит от политической воли и постоянно меняющихся правил, которые, в основном, устанавливает Россия.
Самый просто механизм – это правовой, Россия должна признать решения, вынесенные в адрес украинцев незаконными и выпустить политзаключенных, но, к сожалению, в ближайшее время этого не предвидится.
Поэтому нужно продолжать искать, в том числе, и политические механизмы. Один из них — отдельные площадки, где будут обсуждаться, как забрать не только украинских политзаключенных, но и других заключенных, осужденных украинским правосудием, которые продолжают находиться в Крыму.
Мы призываем международные институции выработать санкционный механизм, который бы предполагал, что каждый день незаконного удержания нашего гражданина в Крыму или России должен стоить конкретную денежную сумму, и с российских предприятий на территории Украины или стран Европы удерживались бы определенные суммы, чтобы было невыгодно России удерживать этих людей. Деньги бы шли на определенный счет конкретного заключенного, и он смог бы таким образом получить компенсацию, а не годами судиться в европейском суде, так как в России он правосудия не добьется.
И, конечно, продолжение общих санкций против России, точечных и конкретных, чтобы добиваться отмены в целом практики удерживания политзаключенных.
