Руководитель Крымской правозащитной группы Ольга Скрипник в программе «Единая страна» на Первом Национальном канале рассказала о ситуации с украинскими политзаключенными в России. О том, зачем фабрикуют дела против украинцев, и какие механизмы существуют, что бы помочь нашим политзаключенным.
«Говорить о России сегодня, как о стране, в которой есть правосудие, к сожалению, не приходится. Так называемый Верховный суд Крыма 27 октября утвердил еще один приговор, отклонил апелляцию по украинцу Андрею Коломийцу, которому дали в Крыму 10 лет тюрьмы.
Суды, которые де-факто созданы Россией в Крыму, не выполняют роль правосудия, а выполняют функцию некого политического заказа Кремля. А наши люди, к сожалению, становятся заложниками, их даже нельзя назвать осужденными.
Крымская правозащитная группа взаимодействует с российскими адвокатами, которые пытаются защищать наших политзаключенных. Роль защитников на российских судах сводится только к тому, что они, к сожалению, даже имея четкую и правильную позицию защиты, могут только фиксировать нарушения всех фундаментальных прав человека, которые происходят на этих так называемых судах.
Все эти дела против украинских граждан связаны с ФСБ Российской Федерации. В принципе, как скажет ФСБ, такое решение судом и будет принято.
Для Крыма первым резонансным делом стало дело так называемых «крымских террористов»: украинского режиссера Олега Сенцова, Александра Кольченко, Алексей Черния и Геннадия Афанасьева, который уже на свободе.
По этому делу виден четкий политический заказ на начало оккупации. Что бы Россия могла как-то обосновать свое присутствие в Крыму, нужно было создать и поддерживать миф «о страшных радикалах» со стороны Украины в Крыму. Крымская правозащитная группа фиксировала жестокие пытки наших граждан в этом деле и многочисленные фальсификации.
Миф об украинских радикалах со стороны Украины России необходимо поддерживать и дальше. Сейчас, спустя 2 года, есть новое очень похожее дело о «страшных украинских диверсантах», фигурантами которого стали украинские граждане Евгений Панов и Андрей Захтей.
В этом деле мы тоже фиксировали пытки, фабрикации, так же как и в деле Олега Сенцова. ФСБ сама показала видео допроса Панова, на котором видны следы пыток, но это вообще их не смущает.
Что касается дела Карпюка и Клыха – это жуткое сфабрикованное дело, якобы украинцы воевали в Чечне, еще один миф про «жутких украинцев».
В каждом из этих дел проследуются определенные политические заказы.
Все это важно для российской аудитории: российские власти показывают своим гражданам, зачем Россия вторгается на чужие территории, вот якобы есть «страшные» украинцы, с которыми надо бороться.
Условия, в которых находятся наши политзаключённые в РФ, – это нечеловеческие условия, которые часто приравниваются к пыткам. Но есть механизмы, которые позволяют помочь нашим гражданам. Благодаря общим усилиям, несколько человек наших политзаключенных уже на свободе. Это колоссальные усилия, прежде всего, общественных организаций и неравнодушных граждан. Политзаключенным постоянно нужна поддержка. Это и сбор средств для оказания гуманитарий помощи, и моральная поддержка, и правовая помощь. Работа российских адвокатов тоже требует постоянных ресурсов.
Со стороны украинского государства – это прежде всего давление через санкции, использование политических механизмов.
Европейский суд может присудить Российской Федерации выплату компенсаций нашим политзаключенным. Но Россия – это сейчас не та страна, которая готова выполнять международные решения. Для этого и существует Совет Европы, договор с которым подписала в том числе и Российская Федерация. В отношении страны, которая не выполняет решения международного суда, далее включаются санкции, политические и финансовые рычаги.
Сейчас на стадии обсуждения есть механизм, который пока еще не разработан, но его активно обсуждают эксперты. У России есть имущество за пределами ее территории. За счет реализации этого имущества можно выплачивать компенсации политзаключенным и другим пострадавшим от российской агрессии».
