Владимир Чекрыгин, заместитель руководителя Крымской правозащитной группы, в эфире UA:Крым, рассказал о перспективе обжалования приговора украинского активиста Владимира Балуха и о том, что должна сделать Украина для его освобождения.
— Прошлый раз с помощью апелляции удалось отменить приговор. На что дальше можно рассчитывать Владимиру Балуху?
— По факту нового судебного рассмотрения не было, как и первый раз, никто не проводил – не изучались материалы дела, не допрашивались свидетели, о которых просила защита, все было проведено очень формально, опять речь идет о 3 годах и 7 месяцах. В прошлый раз отменили этот приговор, поскольку предыдущая судья вообще не имела права рассматривать это дело.
— Можно рассчитывать на то, что в этот раз апелляция будет удовлетворена?
— К сожалению, как мы видим, в Крыму никакие апелляции ни на что не влияют. Руслану Зейтуллаеву после апелляции срок еще и увеличен. Тем более, что против Владимира возбуждено еще и второе дело по заявлению начальника ИВС. Оскорбления и издевательства над Владимиром были неоднократно — когда его привозили на суд, то помещали в ИВС. В апреле 2017 года защита подавала ходатайство о том, чтобы возбудили дело против начальника ИВС. Тогда это дело не возбудили, зато в августе 2017 по первому же заявлению начальника ИВС о том, что Балух его якобы ударил, сразу же возбудили дело.
— Кем является этот начальник ИВС?
— Гражданин Украины. Мы знаем, что Прокуратура АРК возбудила уголовные дела, и в отношении 30 лиц ведется расследование, скорее всего, он должен находится в этом списке.
— Как присваивается статус политического заключенного? Мы знаем, что российская власть арестовывает граждан за проукраинскую позицию, но инкриминирует им уголовные преступления. По каким критериям мы определяем, что это политическое преследование?
— Четкого определения политического заключенного не существует. Правозащитная организация сама может выступить с инициативой, если, по ее мнению, человек является политзаключенным, и человека вносят в существующий список. В Украине имеет смысл создать некий совет правозащитных организаций, чтобы мы могли договориться между собой и выработать критерии, и потом в отношении каждого конкретного человека принимать решения. Если говорить о Владимире Балухе, то он несомненно является политическим заключенным. Мы видим, что его уже долгое время преследуют именно за его позицию, и дело далеко не первое в отношении него: его преследовали и в 2015 и в 2016 году.
— Первым нашим политическим заключенным Сенцову, Кольченко статус политзаключенных присвоили правозащитные российские и белорусские организации. Сейчас наши украинские правозащитные организации имеют право присваивать этот статус нашим гражданам, чтобы он был признан и на международной арене?
— Безусловно, только это должны быть не голословные заявления, а подтвержденные документами и конкретными фактами.
— МИД Украины говорит о том, что усилит давление, будет привлекать ОБСЕ, ООН для освобождения Владимира Балуха. В данном случае чего как государство мы будем добиваться – отпустить Балуха в Украину или перестать преследовать его в Крыму?
— Если дело дойдет до того, чтобы отпустить, то решение будет принимать сам Владимир, высока вероятность того, что он не захочет оставлять свой дом и свою мать.
— Нет так давно было освобождено порядка 70 наших граждан – узников ОРДЛО. Почему не идет подобный процесс в отношении крымчан?
— Узников ОРДЛО освобождают в рамках Минского процесса, о крымчанах в этом переговорном процессе речь не идет.
— Получается, крымские жители особая категория для российских властей?
— Это зависит от статуса территории. Если россияне публично заявляют, что ОРДЛО — это территория Украины, то с Крымом другая ситуация, они считают его своей территорией. Мне кажется, что смешивание этих двух форматов будет только во вред. По Крыму следует ввести отдельный формат переговоров. Искать либо отдельные государства, которые смогли бы выступить гарантами в переговорном процессе, либо привлечь Евросоюз как единое целое.
— В Конвенции по оккупированным территориям есть практика использования государств-опекунов. Почему у нас нет такого опекуна?
— Россия официально не признает, что она оккупировала территорию Крыма. Здесь нужно задействовать другие механизмы. На данный момент мы можем только фиксировать существующие нарушения и в дальнейшем использовать их в международных судах.
— Украина и другие государства говорят о том, что Россия является страной-оккупантом, есть масса документов, норм и правил, которые не допускают нарушения прав граждан оккупированного государства. Но Конвенция не выполняется, почему?
— Четкого механизма нет, речь идет разве что о санкциях.
Исходя из того, что ситуация в Крыму только ухудшается с каждым годом, мы понимаем, что крымских санкций явно недостаточно. Наша задача как правозащитников и государства в целом – работать на международной арене, чтобы эти санкции не только продлевались, но и усиливались.
— Есть информация, что Владимир Балух не очень хорошо себя чувствует. Что значит приговор – «колония-поселение», где она находится?
— Насколько я знаю, это в районе Керчи. Мы надеемся, что исходя из того, что срок у него не очень значительный, его оставят в Крыму. Но мы не знаем результатов второго уголовного дела.
— Какое количество заключенных в Крыму было переведено на территорию РФ?
— К сожалению, мы не обо всех знаем. Думаю, что до сотни человек.
— Такой перевод людей тоже является военным преступлением. Насколько у нас есть шансы, что это будет признано отдельным преступлением, совершаемым оккупационной властью в Крыму?
— Офисом прокурора Международного суда ведется предварительное расследование, и все эти действия могут квалифицироваться как военное преступление.
— Как мы можем поддержать людей, продолжающих доказывать в Крыму верность Украине несмотря ни на что?
— Здесь очень большая работа должна проводиться государством Украина, потому что до сих пор большинство наших политзаключенных самостоятельно или через правозащитные организации ищут деньги и на адвокатов, и на то, чтобы родственники могли посетить человека в СИЗО, и на передачи.
Специального закона у нас до сих по нет, в скором времени он должен рассматриваться, существующий проект не идеален. Есть постановление Кабмина касательно того, что Министерство иностранных дел с этого года сможет выделять какие-то средства для тех наших заключенных, которые содержаться на материковой части РФ.
