Во время аннексии Крыма Россия не только уничтожила или вынудила выехать на материк независимые местные СМИ, но системно преследует тех, кто решается фиксировать действительность аннексированного полуострова. В российском заключении, по данным правозащитников, находятся, по меньшей мере, 15 профессиональных и гражданских журналистов, работавших в Крыму, и подавляющее большинство которых – крымчане. Что может способствовать их освобождению из российского заключения и в чем сложность решения этого вопроса? Об этом в эфире Радио Крым.Реалии Сергей Мокрушин говорил с главой Крымской правозащитной группы Ольгой Скрипник и Екатериной Есипенко, женой осужденного в Крыму фрилансера Крым.Реалии Владислава Есипенко.
По данным украинских правозащитников Россия незаконно осудила по фальсифицированным обвинениям 15 журналистов, работавших в Крыму:
- Владислав Есипенко
- Алексей Бессарабов
- Сейран Салиев
- Марлен Асанов
- Тимур Ибрагимов
- Сервер Мустафаев
- Ирина Данилович
- Осман Арифмеметов
- Ремзи Бекиров
- Руслан Сулейманов
- Рустем Шейхалиев
- Амет Сулейманов
- Асан Ахтемов
- Вилен Темерьянов
- Эрнес Аметов
По мнению главы Крымской правозащитной группы Ольги Скрипник, Россия использовала Крым как «лабораторию для отработки методов узурпации информационного пространства и уничтожения свободы слова». При этом, отмечает правозащитник, эффективных механизмов освобождения политзаключенных из российских тюрем нет. В условиях полномасштабного вторжения России в Украину между странами происходят обмены военнопленными, а вот гражданские лица в эти списки не попадают.
«Есть несколько отдельных примеров, когда действительно освобождали гражданских, в том числе в рамках так называемого женского обмена. Было несколько гражданских которых Россия отдала, включив их в обмен военнопленных. Но это не система», – говорит Ольга Скрипник.
Главная причина, по которой не удается освободить гражданских заложников (как называют правозащитники осужденных Россией крымчан по политическим мотивам – КР) в том, что Россия считает их своими гражданами и отказывается вести переговоры. Украинской дипломатии удается проводить успешные коммуникационные кампании, благодаря которым о проблеме украинских политзаключенных знают в мире, говорит первый заместитель министра иностранных дел Украины Эмине Джеппар. Но, все упирается в существующую архитектуру международной безопасности и статус России в разных международных организациях. В частности, в Совете Безопасности ООН, где у России есть право вето, которое она использует как «лицензию на убийство украинцев», говорит Джеппар.
«Мир вращается не только вокруг нас, но и имеет свои интересы, и мы также должны это осознавать. Поэтому сегодня в рамках ООН есть несколько приоритетов – ежегодные резолюции по правам человека. Скоро будет голосование по этой резолюции. Мы уже подготовили текст, согласовываем его с партнерами. Будут имена наших политических узников. Эти резолюции будут ежегодными. На основе этих резолюций готовится доклад Генсека ООН. Возможно, это не решит вопрос освобождения, но, это сбор официальной информации, которая потом используется Украиной в судах. И это очень важно» – завила Эмине Джеппар на пресс-конференции, которая прошла в пресс-центре «Укринформ» под заголовком «Как спасти Владислава Есипенко и других заключенных Россией журналистов».
Джеппар говорит, что украинские власти обращались к ряду стран с просьбой посодействовать в освобождении политзаключенных в Крыму, однако эти попытки не увенчались успехом. Российская Федерация не собирается освобождать этих заложников и не рассматривает ни один из предложенных механизмов освобождения, заявила Джеппар. Тем не менее, уверена замминистра, мир в итоге признает Россию агрессором, и она понесет наказание за все преступления.
«У нас есть трек международного суда ООН, где Украина подала иски против России по трем конвенциям, у нас есть ЕСПЧ, дела в Международной уголовной прокуратуре. Поэтому сбор и верификация этой информации во всех этих докладах – доказательная база Украины, которую она однозначно будет использовать против России» – заявила на пресс-конференции Эмине Джеппар.
О кризисе международной системы безопасности говорит и Ольга Скрипник. Существующие сегодня организации, такие как ООН, ОБСЕ и Красный Крест не могут эффективно повлиять на Россию, и нуждаются в реформировании, уверена она.
«И если сейчас мы не отреагируем правильно, то дальше все агрессивные страны как Россия, она не одна в мире, будут просто захватывать территории, тысячами убивать гражданских людей, когда им захочется или просто потому, что они маньяки, извините, как мы видим на примере убийства половины села Гроза в Харьковской области. Тогда это просто не остановить», – заявила Ольга Скрипник.
С другой стороны украинской власти тоже есть над чем работать, считает правозащитник. В стране нет окончательно сформированного реестра гражданских заложников. В тоже время правительство Украины уволило с должности уполномоченного по вопросам пропавших без вести, рассказывает Скрипник.
«Сегодня все это отдали в Координационный штаб, где основной ГУР. Но прерогатива ГУР – военнопленные и это логично. Так кто тот человек, к которому можно прийти родственнику и получить информацию о том, что сделано для освобождения, хотя бы попыток освобождения конкретного гражданского лица? Для меня это не очень хороший сигнал, когда мы лишены должности, единственной в системе, которая занималась вопросами гражданских пропавших без вести. Эта работа позволяла в том числе устанавливать и тех гражданских кто в плену», – говорит Ольга Скрипник.
«С нашей стороны нужно сделать все, чтобы иметь четкие верифицированные списки, четкие коммуникации с родственниками и четкую координацию со всеми, кто работает, например, на оккупированных территориях, может там добывать информацию, как наша организация. Это еще точно не до конца сделано в Украине», – отмечает правозащитница.
Об отсутствии эффективного алгоритма освобождения гражданских из российского плена говорит и Екатерина Есипенко, жена внештатного журналиста Крым.Реалии Владислава Есипенко, осужденного в Крыму российским судом на пять лет.
«Мы не видим никого из крымских журналистов дома, то, наверное, что-то или не сделано, или [не] до конца, или ничего не сделано. Проблема отсутствия ответственного человека в Украине за освобождение гражданских пленных из России, она производит проблему неопределенности и отсутствия информации. Нет ответственного, нет с кого спросить. Я не знаю, что еще мы должны сделать», – говорит Екатерина Есипенко.
Екатерина рассказывает, что ей удается изредка созваниваться с мужем. Связь держат через третьих лиц, помогают адвокаты, говорит Екатерина. Владислав уже отбыл половину срока в российской тюрьме и по российским законам имеет право подавать заявление на условно-досрочное освобождение. Что он и сделал, рассказывает Екатерина, но получил отказ. Она уверена, что есть указание ФСБ не отпускать политических заключенных.
«Нужно понимать, что в сфабрикованных, политически мотивированных кейсах есть координация от ФСБ о пребывании до конца срока. Оттуда есть указания на места освобождать наших граждан условно-досрочно или не освобождать, отправлять человека в менее суровые условия содержания или нет. Там даже не надо совершать никаких нарушений», – говорит Екатерина Есипенко.
В администрации колонии, где находится Владислав не скрывают, что получают указания как с ним поступать, рассказывает Екатерина. Она опасается, что муж не выйдет на свободу и после окончания срока заключения.
«Кейс Дмитрия Штыбликова, нашего крымского журналиста, который был задержан еще в 2016 году с Алексеем Бессарабовым это доказывает. Человеку вынесли приговор в пять лет, который он отбыл до конца. И перед освобождением его этапировали в СИЗО Лефортово. Тогда все правозащитники поняли, что фабрикуется новое дело. Так и произошло. Ему дали еще большой срок, 19 лет, мне кажется, и он поехал дальше отбывать это наказание. Нужно понимать, что отбыть весь срок в российской колонии – это не идеальная картинка. Конца там не видно», – говорит Екатерина Есипенко.
Сегодня для Владислава и других политзаключенных в России главное поддержка, говорит Екатерина, чтобы было ощущение, что они не забыты. Им можно писать письма. Их можно отправлять как из России так из-за границы.
Желающим написать письмо из Украины придется просить кого-то из других стран его отправить, так как между Россией и Украиной нет почтового сообщения. Адреса, рассказывает Екатерина, можно узнать на сайте Крымской правозащитной группы и других правозащитных организаций, занимающихся крымскими политзаключенными.
